Укрытый ветошью, он проснулся под мостом. Запахи пота, собачьей мочи и прокисшей пищи ударили в нос, заставили губы скривиться в гримасе отвращения. «Неужели так и пахнет свобода?» – первое, о чём подумалось. За ночь тело затекло и озябло. Он выбрался из-под груды лохмотьев, чтобы размяться, заодно согреться движением.
Она проснулась на широкой кровати с кружевным балдахином. Потянулась. И будто не веря собственным ощущениям, медленно провела ладонью по гладкой простыне. «Если бы до счастья можно было бы дотронуться, оно, наверное, было бы на ощупь как этот шёлк», – она закрыла глаза и улыбнулась исполненной неги улыбкой. В спальню вошла миловидная молодая служанка. Резной металлический кофейник, стоящий на серебряном подносе в руках девушки источал запах свежесваренного кофе.
— Коляныч, ты чё? – удивился мужчина с длинными космами, торчащими из-под лоснящейся от грязи вязаной шапки.
— Греюсь.
— Обалдел что ли? Кто ж так греется? На вот, возьми. Потом вернёшь, – собеседник протянул бутылку, на треть наполненную водкой.
— Я… – названный «Колянычем» хотел было сказать, что не пьёт с утра, но, немного поразмыслив, ответил, – Спасибо! – и, поморщившись, жадно отпил из горла.
— Восхитительно! – держа миниатюрную серебряную кружечку двумя пальцами и, конечно, манерно оттопырив мизинец, она сделала глоток, – Благодарю, Наташа!
— Не за что, Анна Васильевна, – кивнула девушка и удалилась.
Он прокашлялся. Давно не пил такой гадости, да ещё и без закуски. Решил перебить вкус хотя бы сигаретой. Затянулся. Было чёткое ощущение, что во рту сдохла кошка, причём, дня три назад. Косматый оказался прав – согреться действительно получилось. Несмотря на вкусы, запахи и грязь вокруг Коляныч почувствовал себя счастливым. Впервые за долгое время не нужно было никуда идти, составлять расписание, назначать встречи, устало вздыхать, сидя третий час на совещании в душной переговорке, повязывать ненавистный галстук. Порой казалось, что петлю на шее затянуть – и то приятнее, чем двойной виндзор.
Она неспешно допивала кофе, стоя у высокого окна, в которое сквозь листву раскидистого дерева пробивался резной солнечный свет. Её запястья отдавали едва уловимым запахом дорогих духов. На длинных ухоженных пальцах поблёскивал глянцем свежего лака маникюр в стиле френч.
«Тихо так, – думала она, – Непривычно, что в доме нет детских криков. И в магазин бежать не надо, никакой стирки, уборки, готовки. И какие у меня, оказывается, красивые руки, когда они без мозолей и с маникюром!»
Через несколько минут в комнату вошла служанка.
— Наташа.
— Да?
— Чем бы сегодня заняться?
— Помилуйте, Анна Васильевна, у вас же сегодня забронирован день спа.
— Да. Я совсем забыла, – нарочито безразлично ответила хозяйка, внутренне сгорая от возбуждения. Она, конечно, знала о салонах красоты и прочих радостях богатых дам, но не смела себе позволить даже помечтать об этом.
Голова Коляныча шла кругом от количества способов времяпрепровождения. За долгие годы работы генеральным директором он привык к тому, что его время всегда было с точностью до пятнадцати минут расписано на несколько дней вперёд, в том числе и отдых. Всегда однотипный. Лучшие рестораны и стриптиз-клубы столицы находились в полном его распоряжении. Но ощущение того, что вместо него везде видят лишь дорогой пиджак с толстым кошельком в кармане, вызывало тошноту. Заискивающие улыбки обслуживающего персонала элитных развлекательных заведений бесили. И даже не тем, что на всех лицах натянута одна и та же глупая и жалкая гримаса, а тем, что посвящалась она не человеку, а платиновой банковской карте.
Но теперь он находился под мостом, одетый в отребье. С бутылкой палёной водки в руках. Без смартфона, без ежедневника и без денег. Вспомнилось, как пацанятами бегали с друзьями по гаражам. А если между крышами был большой промежуток – Колька прыгал первым. На него равнялись. И сейчас испытывал то же самое ощущение, будто ребята буравили его спину взглядом, а он отталкивался, распрямлял тело и летел гордый, независимый и бесконечно довольный собой над бездной.
Коляныч присел, облокотился на опору моста, отхлебнул ещё раз из бутылки. И, наконец-то, понял, чего ему больше всего на свете хочется. Чего желал всю жизнь, но захлёбывался в постоянном цейтноте. Он поднялся, собрал скромные пожитки и направился в лес.
Через полтора часа Анна Васильевна, шелестя подолом шикарного голубого крепдешинового платья и стуча шпильками дорогих босоножек, выходила из двери роскошного особняка. Водитель почтительно усадил её в глянцевый Ролс Ройс цвета кофе с молоком. И автомобиль тронулся в сторону самого престижного спа салона столицы.
Пройдя несколько километров вглубь хвойного леса, Коляныч рухнул на траву. В кои-то веке можно было лечь на землю, не боясь испачкать костюм. Пряные запахи хвои и мха, смешанные со свежим и немного приторным ароматом сырой от росы земли уносили далеко-далеко. Дарили ощущение жизни. Бурлящей полноценной настоящей жизни. Без расписания, без спешки, без обязанностей, без электрического света над головой.
Немного отдохнув, он почувствовал звериный голод. Затерянный давным-давно среди кип важных документов и вороха срочных осточертевших дел инстинкт охотника захватил власть над сознанием мужчины. И Коляныч отправился ставить ловушку на зайца, сам не понимая, откуда знает, как её смастерить.
— Господа программисты, где этот, мать вашу за ногу, заяц?! – донеслось с пульта управления симуляцией.
— Саня уже закачивает. Сейчас всё будет.
— Смотрите там! А то будет как в прошлый раз. Клиент собаку просил, а вы волка активировали! Потом объясняй, откуда у него фантомные боли в здоровых пальцах.
— Пал Палыч, не волнуйтесь. Сегодня точно будет заяц! В худшем случае – кролик.
— Ладно. Давайте уже. А то олигарх наш с голоду головой тронется.
Анна Васильевна утопала в благоухании натуральных эфирных масел и таяла, отдавшись во власть нежных тёплых рук массажистки.
Коляныч истекал слюной, поджаривая на костре только что пойманного зайца.
— Хи-хи.
— Что-то не так? – встревожилась массажистка.
— Всё волшебно. Немного щекотно, – Анна Васильевна провалилась в негу ласковых прикосновений, дарящих непоколебимую гармонию с собственным телом.
— М-м-м, – Коляныч жадно впивался зубами в сочное мясо.
Он ощущал себя великим охотником. Первобытно диким, сильным и мудрым покорителем леса.
На следующий день Анна в привычном синем халате уборщицы шла по хорошо знакомому коридору детского сада номер восемь, держа в изъеденных бытовой химией руках ведро с водой и половой тряпкой. После за чаем горячо благодарила коллег за лучший в её жизни подарок на день рождения. И долго-долго взахлёб рассказывала о чудесах: шёлковых простынях, кофе в постель, широких кожаных сидениях Ролс Ройса, искренних улыбках персонала спа салона и тёплых руках чуткой массажистки.
А Николай Иванович никому ничего не рассказывал. Никто из так называемых «друзей» не смог бы этого понять. Он откупорил бутылку шестнадцатилетнего односолодового виски, плеснул в хрустальный с толстым донышком стакан, сел в чёрное кожаное кресло у горящего камина и раскурил кубинскую сигару. И долго вспоминал сок горячего кроличьего мяса, стекающий по подбородку.
Он был доволен, что нашёл идеальное турагентство. «Зыбкий мир» предлагали уникальную услугу – пожить какое-то время совершенно иной жизнью.
