Реальность идеально запрограммирована и отлажена рекурсивной функцией смены человеческих поколений, считающих смыслом жизни всего две составляющих – размножение и довольствование процессом проживания. Очень удобно для системы и безопасно для исполнения основного алгоритма работы мира. Либо получаешь удовольствие от процесса проживания жизни, либо, если количество удовольствия уменьшилось, рожаешь детей. И они заново ищут смысл, конечную точку алгоритма, а, не найдя, приходят к выводу, что нужно наслаждаться процессом или рожать детей. И так до бесконечности. Жизнь запрограммирована так, чтобы никто из живущих не вышел за пределы допустимых значений. Иначе – критическая ошибка. Перезагрузка системы. И… Конечно, повторный запуск алгоритма, восстановление памяти из последней работоспособной копии автосохранения.
Человек – не венец всего сущего, как принято считать, а всего лишь переменная, локальная и глобальная. Существование каждого определяется двумя составляющими: адресом в оперативной памяти и набором ссылок на этот адрес. Если счётчик ссылок уменьшается до нуля – место под эту переменную очищается. Если данные по какому-либо адресу становятся некорректны, например, ввиду переполнения, ссылки обнуляются.
Некоторые выбиваются из основного вычислительного потока. На них равняются массы. О них читают в учебниках и утренних газетах. Одни являются примером, другие антипримером. Такие люди приобретают статус глобальных переменных. Ссылки на них существуют поколениями.
Остальные же объявляются, как локальные переменные. Выделенная память очищается, как только о них перестают помнить родственники, друзья, коллеги и любовники.
Ася Игнатьева была одной из миллиардов локальных переменных. Она занимала строго определённое место в системе реальности. Работала рядовым программистом. В юности это занятие казалось ей совершенной магией. Стук по клавишам, и кванты реальности объединяются, рождая на экране нечто ранее в мире не существующее. Теперь же, после десятилетнего стажа, явно ощущалось отсутствие составляющей сверхъестественного в процессе написания программ. Объясняешь глупой машине, чего от неё хочешь, компилируешь, получаешь результат. Либо всё идёт по плану, либо совершил ошибку и получил вместо желаемого действительное.
Мозг Аси был устроен прескверно. Ему вечно хотелось «за». Перешагнуть порог квартиры, уехать за границу страны, покинуть атмосферу Земли, познать область вне видимой материи, превысить пределы человеческого воображения.
Каждый вечер она прочёсывала каналы на Ютубе в поисках роликов о пространстве, времени, тёмной материи, чёрных дырах, квантовой механике, теории струн, психологии восприятия мира. Сидя на диване с чипсами и пивом (реже – с зелёным чаем и горьким шоколадом), жадно впитывала аналоговым человеческим мозгом дискретные изображение и звук смарт-телевизора. Однако с каждой полученной крупицей знаний количество вопросов по устройству мира возрастало, а ответов – уменьшалось.
Большим шоком для Аси стал опыт Клауса Йенсона, в котором электроны вели себя то, как частица, то как волна, в зависимости от присутствия наблюдателя.
В голове щёлкнул вопрос, реальна ли реальность. Холод пробежал от макушки к копчику от мысли, что всё, что она видит, слышит, к чему прикасается – лишь иллюзия. А жизнь как таковая может оказаться не больше, чем качественно запрограммированный симулятор. Что действительность – всего лишь результат исполнения программного кода.
Выключила телевизор. Глаза, ослеплённые светом экрана, видели темноту. Уши, оглушённые колонками, слышали тишину. Постепенно восприятие адаптировалось. Сквозь тьму начали просматриваться контуры мебели в тусклом свете окна. Сквозь безмолвие доносились звуки с улицы: обрывки прожёванных слов прохожих, чей-то смех, шуршание автомобильных шин. И привычное едва различимое фоновое шипение. «Цифро-аналоговый преобразователь уха барахлит» – отшутилась про себя Ася. Но вышло как-то не смешно. Голову будоражили мысли о том, что ничего нет. И даже Ничего – нет. Тело передёрнуло. Казалось, вот-вот, и комната превратится в полотно из красно-зелёно-синих пикселей помех. А звуки – в белый шум.Стук сердца. На него всегда можно положиться. Пока в груди ритмично отбивает, жизнь не может быть иллюзией.
— Но если я в эмуляции, ощущение пульса – тоже часть программы, – отчеканила железная логика инженера.
— Боже! – зажмурилась Ася, – Как же хочется сейчас довольствоваться простым «я мыслю, значит, существую».
Частота ударов сердца приблизилась к трём герцам. Внизу живота предательски тянуло, скручивало кишечник. Слюна загустела и застряла в горле тошнотворным комом. Ася отхлебнула пива. Потянулась к чипсам. Зашуршала упаковкой. Обычно раздражающий звук показался на этот раз приятным. Доказывал, что он существует. Холодные пальцы нащупали чипсину. Шершавый неправильной формы кусок вздутой жареной картошки в руках успокаивал. Был реальным. Ведь иллюзия не способна пачкать жиром и пахнуть зелёным луком. Симуляцию нельзя положить в рот и громко хрустеть, пережёвывая её.
Или… Можно?..
Ася едва не подавилась. Быстро допила пиво. Резко встала и бодрым шагом направилась к кровати.
— Да пошло всё к чёрту! – воскликнула она про себя, – что точно реально, так это то, что мне на работу в восемь утра вставать, а сейчас почти два ночи.
Достала телефон, который заряжался на тумбочке. И погрузилась в ленту туповатых шуточек и мудрых мыслей из новостной ленты соцсетей. Можно расслабиться. Почитать вырванные из контекста цитаты и забавные картинки. Листать большим пальцем вверх и вверх по гладкому экрану. А когда глаза устанут, погрузиться в сон.
Но что-то было не так. Лента вместо того, чтобы успокаивать, раздражала.
Друзья онлайн. Пятнадцать человек. Не каждого дано вспомнить, кто это вообще и как он оказался во френдлисте. Но есть один. Переписки с ним редкие, но содержательные, и без лишних вопросов. Факт существования этого человека всегда давал Асе чувство защищённости и умиротворения.
«Пожалуйста, дай знать, что ты существуешь.»
Отправить сообщение.
Отправлено.
Доставлено.
Прочитано.
«Ещё как существуют!» – в ответ.
Сообщение с ошибкой системы автозамены текста сняло значительную часть напряжения.
«Сущестаую» – исправился собеседник.
Теперь точно можно выдохнуть. Только живой, реально существующий, человек способен на опечатки.
«Спасибо тебе, за то, что сущестауешь» – набрала ответное сообщение Ася, улыбнулась и нажала «Отправить».
Помехи перестали угрожать уничтожением пространства. Белый шум не собирался заменить собой привычные ночные звуки. Пульс приближался к нормальному. Глаза слипались. Ася положила телефон на место, улеглась поудобнее, натянула одеяло по самые уши, обняла подушку и уснула.
Утро началось обычным образом. Будильник. Толстовка на голое тело. Стакан фильтрованной воды. Уборная. Ванная. Ещё стакан воды.
Расчесаться. Надеть бельё, найти пару носкам. Натянуть джинсы. В сотый раз вспомнить, что хорошо было бы отнести их в ремонт одежды и опустить длину на сколько возможно. Возмутиться дурацкой моде на укороченные штаны. Но других в привычных магазинах не найти, а в юбке не удобно. Проверить уровень воды в террариумной поилке. Ключи, пропуск, кошелёк, телефон, наушники – всё на месте. Запереть дверь. Проверить, что та действительно заперта. Вот и весь список неотъемлемого утреннего ритуала Аси.
Она снова опаздывала на работу. Засиделась в уборной за просмотром новостной ленты. На остановке стояли две маршрутки и троллейбус. Последний движется со скоростью черепахи. Не подходит. Сто тридцать первая будет ещё минут пять набирать пассажиров. Девяносто пятая обычно летает, как сумасшедшая вопреки правилам дорожного движения. Зато на ней можно сэкономить минут десять и почти не опоздать. Запрыгнула.
Домчалась до нужного перекрёстка, как говорится, с ветерком. По дороге старалась не слететь с дермантинового кресла при резком торможении на красный свет. И кто бы мог подумать, что после мигающего зелёного светофор внезапно выдаст запрещающий сигнал?! Да кто угодно, только не водитель девяносто пятого маршрута.
Вышла.
Посмотрела на небо.
«Облака странные, – подметила Ася, – разбросаны одинаковыми плохо состыкованными между собой фрагментами. Как будто кто-то забыл применить эффект сглаживания.»
Не покидало ощущение, будто что-то не так. Но что – не понятно. Вроде всё как всегда. Народ толпится перед пешеходным переходом в ожидании зелёного. Справа – запыхавшийся велосипедист смотрит на часы. «Кажется, он работает в нашем бизнес-центре, – припомнила Ася, – значит, тоже опаздывает.» Слева – ухоженная блондинка на каблуках поправляет длинные прямые волосы. «Туфли красивые, – по давней привычке проанализировала образ стоящей рядом девушки, – но сумка немного не того оттенка. Чуть светлее – вообще бы загляденье было». Ася любила заниматься графическими пользовательскими интерфейсами и автоматически, часто сама того не замечая, оценивала любые сочетания цветов и оттенков в окружающем мире.
Загорелся зелёный. Люди пошли. Посередине перехода снова бросилось в глаза необычное небо. И тут же отдалось в голове: «Только в Майнкрафте такое видела. Бред какой-то. Играть меньше надо!»
Пока Ася дожидалась светофора перед второй зеброй перекрёстка, мимо проехал троллейбус. Асфальт задрожал. Внутренние органы вошли в резонанс с вибрацией. Противно. Но, кажется, больше никто этого не почувствовал.
«Да что происходит? – возмутилась она про себя. – Этот чёртов мир как будто рушится!»
Сигнал блютуз ослаб, и на долю секунды беспроводные наушники выдали белый шум.
«Странно. При потере сигнала должна быть тишина.»
Побилось несколько зависших в воздухе пикселей. Потерян ключевой кадр.
«Так. Всё. Сегодня спать ложусь в одиннадцать. А то так и до психушки недалеко. Чтобы не сойти с ума, человеку нужно высыпаться.»
Огляделась. Мир в порядке. Машины едут. Люди идут. Небо вверху. Земля внизу. Наушники играют любимую музыку. Динозавров на горизонте не видно. Марио по дороге не прыгает. Странные облака. Ну да и ладно. Наверно, какой-то хитрый атмосферный эффект.
Ася добралась до рабочего места. Рухнула в офисное кресло. Отдышалась. Включила компьютер. Посмотрела на вчерашний код. Организм тут же потребовал кофе. Пошла к автомату. Хотелось чего-нибудь сладкого. Взяла капучино с сахаром и вышла на балкон. Над головой висели всё те же угловатые облака. Удивительно. Ветер есть. А рисунок на небе не меняется.
Кофе закончился. Ася вернулась к коду. Пересобрала проект. Запустила.
«Инструкция по адресу 0x0051f14c обратилась к памяти по адресу 0x0501f000. Память не может быть “read”.»
«ОК» – завершение приложения.
«Отмена» – отладка приложения.
«Окей, окей, – подумала Ася, – видимо, опять где-то в указателях запуталась.» И кликнула на кнопку закрытия сообщения об ошибке.
Но вместо редактора кода она увидела полотно, состоящее из мелькающих случайным образом красных, зелёных и синих пикселей. Стена помех вышла за границы монитора, заполнила собой всё пространство. Музыка оборвалась. Сменилась белым шумом. Единственное, о чём успела подумать Ася, было: «Странные облака. Симуляция. Похоже, не только я указатели в коде путаю…»
Отладочная консоль системы реальности выдала:
«Критическая ошибка: локальная переменная Ася_Игнатьева (0x0051f14c) вышла за пределы диапазона допустимых значений.
Удаление ссылок на 0x0051f14c…
Успешно!
Очистка памяти по адресу 0x0051f14c…
Успешно!
Система перезагружается.
Пожалуйста, подождите…»
